Добрый вечер! Это рассылка «Минимум». Рассказываем главное, что случилось сегодня.

Что случилось

«Приказ не нужен». Сегодня Дмитрий Песков заявил, что Путин не будет подписывать приказ о прекращении мобилизации.

Соответственно, точка поставлена, частичная мобилизация завершена. Разосланы соответствующие телеграммы Министерством обороны в военкоматы насчет остановки и дальнейшей нерассылки каких-либо повесток и так далее.

Правозащитники напоминают, что без указа президента мобилизацию можно будет проводить и дальше, но уже скрыто: например, назвав ее «донабором». Также сегодня стало известно, что депутаты Госдумы планируют принять закон об уголовной ответственности за уклонение от мобилизации. Впрочем, спустя несколько часов депутаты заявили, что проект закона «утратил актуальность».

Иранский ленд-лиз. Сегодня журналисты CNN рассказали о том, что Россия планирует в ближайшее время получить из Ирана сотни баллистических ракет и дронов-камикадзе. От ракет с дальностью до 700 км нет эффективной защиты.

Судьба зернового коридора. Украина, Турция и ООН приняли решение о приостановке работы «зернового коридора», по которому суда вывозили продовольствие из порта Одессы. Ранее о своем выходе из соглашения заявила Россия — после того, как украинские лодки-дроны атаковали российские военные корабли.

Навальный снова в ШИЗО. Российского политика в седьмой раз отправили в штрафной изолятор — через несколько дней после того, как он отбыл очередной срок. На этот раз Навального наказали за то, что «оскорбил сотрудника ФСИН, назвав того по фамилии». Штрафной изолятор отличается особо тяжелыми условиями: заключенного содержат в маленькой камере, лишают личных вещей и встреч с адвокатом.

Тиньков против «Тинькофф». Предприниматель Олег Тиньков рассказал, что вышел из российского гражданства и планирует отозвать свое имя из названия банка. В банке утверждают, что у Тинькова нет прав на бренд.

На военных рельсах. Журналистка Фарида Рустамова в новой большой статье рассказывает о том, как российская власть начинает масштабную перестройку страны, готовясь к длительной и тяжелой войне.

Высокопоставленный чиновник уверен, что, безотносительно к политической составляющей, решение Путина верно с управленческой точки зрения. «Масштаб задач после объявления мобилизации стал другой. Нужно все правильно посчитать, понимать, что люди на фронте будут есть, надевать на себя и т. д. Потому что ведь как Минобороны работало? Хотя это я даже комментировать не хочу, а то наговорю лишнего».

По его словам, и в мирное время у некоторых российских предприятий было небольшое мобилизационное задание, но теперь надо производить гораздо больше. Кроме того, к изготовлению изделий, необходимых армии, подключат предприятия, которые можно перепрофилировать. «Например, те, кто сейчас занимается шитьем чехлов для сидений автомобилей, теперь будут шить военную форму», — говорит чиновник.

Война глазами историка. Тамара Эйдельман проводит параллели между режимами Франко и Путина и объясняет, почему российские чиновники не боятся ядерной бомбы.

Я сейчас слушала интервью Михаила Зыгаря с Сергеем Плохием, замечательным украинским историком. Плохий как раз написал книгу о Карибском кризисе. И он говорит очень страшные вещи. Он говорит, что во времена Карибского кризиса и Хрущев, и Кеннеди принадлежали к тому поколению, которое очень боялось атомной бомбы. А потом долгие годы шли переговоры о разоружении, об ограничении. И выросло новое поколение, которое атомной бомбы не боится. Плохий интересно говорит, что «нам всем надо испугаться».

Вот Путин не боится атомной бомбы и внушает, что это будет так — ограниченный удар. А не будет никакого ограниченного удара. В тот момент, когда сбросили бомбы на Хиросиму и Нагасаки, это вообще были едва ли не единственные существовавшие в мире атомные бомбы. А при том количестве ядерного оружия, которое есть сейчас, и его мощи — любой удар развязывает мировую войну. И тогда нам всем конец.