Добрый день! Это рассылка «Минимум». В выпуске выходного дня — заметки и новости, которые стоит прочитать на выходных.

Главное за выходные

• В Москве сработало взрывное устройство в машине Дарьи Дугиной, дочери Александра Дугина. Дарья погибла на месте.

• В Ульяновской области в ДТП погибли 16 человек.

• «Газпром» временно остановит поставки газа по «Северному потоку».

Почитать на выходных

«Домашняя химия». «Новая Газета. Европа» рассказывает о том, как белорусский миллиардер Валерий Остринский поддержал оппозиционные протесты и отказался уезжать после. За это его приготовили к «домашней химии» — необходимости безвыездно жить в определенной местности. Остринский выбрал для этого деревню.

Для того чтобы суд назначил домашнюю химию, должно быть много смягчающих обстоятельств. В случае с Остринским ими стали погашение ущерба, признание вины, первый привод, многодетность, положительные характеристики и т. д. Максимальный срок домашней — 5 лет, дальше идут реальные сроки. Осужденные на химию сами выбирают место ее отбывания, и локацию можно менять. Валерий выбрал маленькую деревушку в Гродненской области: в детстве он проводил здесь каждое лето.

Из райцентра до деревушки 20 с небольшим километров, и последние пять машина идет по стиральной доске из колдобин, хотя по документам здесь уже несколько лет лежит асфальт. Зимой в деревне жилых — домов двадцать, летом побольше: внучат привозят к бабушкам и дедушкам, дачники растят урожай. Четыре раза в неделю приезжает автолавка. Местные пьют: устраиваются на приработок к тому же Валерию, получают 30 белорусских рублей в сутки (сейчас это около 700 российских) — и уходят в запой. Литр самогона стоит 5 рублей, хватит еще и на закуску.

Голодные камни. Сильнейшая засуха в Европе привела к обмелению рек — и на дне показались крупные булыжники с выбитыми датами и посланиями. Их называют «голодные камни», потому что в древности люди высекали на них предостережения о голоде, который сулит обмеление: «Тот, кто видит меня, будет рыдать».

Горалик о детях и власти. Журналист Кирилл Сафронов поговорил с писательницей Линор Горалик о ее проекте «Новости-26», в котором она объясняет современную политику подросткам.

В западных странах куча всяких политических кружков для детей. Но я не знаю ни одного новостного подкаста для детей. Я не знаю ни одного политического ток-шоу для детей. Это как когда-то было с сексом. Казалось, что эти два слова нельзя произнести в одном контексте. Но как-то это преодолели. «Дети» и «политика» как-то тоже никогда не произносились в одном контексте. Но вот я пытаюсь это преодолеть. У меня все время такое чувство, что если есть какая-то социальная группа и какая-то тема, которые не принято совмещать, — это значит, что надо немедленно начать. Как только человеку нельзя о чем-то говорить — это значит, что об этом надо немедленно начать с ним говорить. Потому что он точно об этом думает. И замалчивание — это признак какого-то унижения. Которое надо немедленно прекратить.

Активизм как выбор. Писатель и журналист Николай Кононов побеседовал с Артемием Магуном, директором центра практической философии «Стасис» при Европейском университете в Петербурге и автором ряда книг об активизме и том, как интеллектуалам важно вести себя во время войны.

Можно помогать строить демократические институты (обычно недемократическим путем), а можно встраивать, включать эти страны в глобальную систему, чего Западом сделано не было. Инвестиций в экономику было довольно мало. Элиты были отчасти вестернизированы, усвоили капиталистическую логику, язык, легалистские правила выборов… Но включения в мировое сообщество в полной мере не произошло — во многом по вине этих самых элит, которые ориентировались на западные ценности 30-летней давности.

И еще, конечно, на Путина произвело впечатление, что важной частью этой системы была поддержка революций. Горожанам, близким по своим практикам к населению мегаполисов Запада, говорили: вы недовольны, что живете не так, как в наших странах? Пожалуйста! Хотите протестовать — протестуйте. Получалась такая вилка: или руководители страны должны быть начинать ротироваться, что означало частую смену политического курса и уязвимость перед западным влиянием, или они подвергались риску быть объявленными авторитарной кликой и быть растерзанными толпой подобно Каддафи.

Возрождение мозаики. Многие из нас видели (а некоторые — еще и восхищались) советскими мозаичными панно. После распада СССР эти панно постепенно разрушались или планомерно уничтожались, а новых не создавали. Но есть шанс, что это изменится: дизайнер Анастасия Москвина рассказывает о возрождении в России знаменитых мозаичных школ.